Когда я училась в девятом классе, к нам в деревню сослали (типа в ссылку за грехи) одного выпускника физмата. Наверное, троечник был: обычно их распределяли после окончания педагогических ВУЗов в разные сёла. Но что это я о святом и всуе. В общем, к нам приехал новый преподаватель, выпускник свердловского университета, дабы отработать учителем математики-физики три года, положенных по закону, и… слинять обратно в город.
В то утро я, как всегда, невыспавшаяся, на ходу заплетая растрёпанную косу, пришла к самому звонку и, естественно, пропустила всё самое интересное. Оказывается, в школе уже целых полчаса страшный переполох среди всего женского населения: от учительниц, до учениц среднего звена. У нас появился новый учитель – да еще КАКОЙ!
Подружки наперебой пытались нарисовать его образ словами, но языки заплетались от волнения, и хоть все пытались помогать мимикой, руками, ногами и другими частями тела – всё равно получалось плохо. И вдруг все замолчали и уставились вверх, открыв рты от восторга. На верхней площадке парадной лестницы стоял ОН.
Да…Таких мужчин я еще никогда не видела «живьём». Только на телеэкране. Нет, у нас красивые парни были, конечно, но он был какой-то особенный. И дело было не в его высоком росте, широких плечах или красивом лице – что-то особенное было в его осанке…Принц из сказки на белом коне! Он медленно стал спускаться по лестнице.
Тут уместно вспомнить сцену из кинокомедии «Наваждение». Помните, Шурик после удачной сдачи экзамена, встречает «впервые» Лиду? Он замирает как столб и видит девушку, которая словно плывёт по воздуху. При знакомстве он так смущён, что забывает своё имя и представляется: «Петя. То есть… Саша».
Вот я тоже стояла Петя Петей! И, видимо, не я одна. Потому что где-то на середине лестницы «принц» уже с трудом сдерживал улыбку, глядя на нашу плотно сбившуюся стайку.
– Слушай, – шепнула мне Светка, – он словно породистый конь на фоне наших деревенских меринов! – И нервно хихикнула. Она была в чем-то права.
А! Я же забыла напомнить, в какие годы происходила вся эта сцена. А то еще представите современных девятиклассниц. Тридцать четыре года назад в девятых классах учились уже вполне взрослые девушки – нам было почти семнадцать лет. Возраст Джульетты давно позади! Одеты мы были в одинаковую коричневую школьную форму и отличались, особенно для нового человека, разве что ростом и комплекцией.
А комплекция, доложу я вам, у деревенских семнадцатилетних прелестниц весьма соблазнительная! Самый тот возраст, который для любви. А учитывая факт, что по тогдашней моде мы носили юбочки длиной чуть ниже попы, то внимание заезжего принца как-то само собой сосредоточилось на наших ногах и задержалось на самых красивых. Это сейчас я понимаю, что ему было всего лет двадцать с небольшим – мальчишка! Чего бы ему не интересоваться девичьими ногами? Но тогда!
Не знаю как остальные, но я этот его взгляд отметила. Не могу сказать, что вывело меня из ступора: то ли Светкино точное замечание, то ли этот заинтересованный взгляд учителя на её ноги, но мозги заработали лихорадочно. И то, что они там мигом насоображали, мне не понравилось.
«Вот нахал! – мысленно возмутилась я. – А ещё УЧИТЕЛЬ! Вылупился на Светкины ноги как простой смертный мужик!»
Обида перемешалась с возмущением молниеносно и превратилась в гремучую смесь – в воздухе запахло войной…
И не подумайте, что война объявлялась соперницам. Враг был выбран противоположной половой принадлежности.
То, что у Светки самая красивая фигура в школе – никем не оспаривалось. «Честью и совестью» – этим понятно была Людка Рыжова. Но у кого самые волнистые волосы? А?! У меня конечно!
«Эх! Как же меня сегодня угораздило явиться с плохо расчёсанной и заплетённой косой! Хотя…Всё равно не увидел бы! И как можно было пройти и даже не посмотреть на нас выше пояса?! Где вообще у него глаза?! Поняяяятно, что его интересует…Бабник! А еще ухмылялся: доволен, какой эффект произвел своим появлением. И даже не поздоровался! А мы тоже хороши – пооткрывали рты, как гусыни».
Вот примерно такие мысли пронеслись в моей лохматой голове. План мщения начал стремительно вызревать.
Я пока еще не знала как, но «породистый конь» должен быть наказан!
Тут прозвенел звонок, и мы пошли на урок литературы, на котором продолжилось обсуждение новости, но уже в письменном виде – записки летали по классу со скоростью современной электронной почты. Я участие в этих сочинениях не принимала и в планы свои решила никого не посвящать, даже свою подружку Светку: что знают двое – то знает свинья.
На перемене на всякий случай как следует расчесала волосы и даже не стала их заплетать (на юзер-пике фото, где мне как раз 15 лет).
Конечно, мы уже были в курсе, что новый учитель будет учить семиклассниц математике (везёт же малолеткам!), но по коридорам-то школьным ему ходить все же придется – пересекутся еще наши пути…
Но день шел за днем, а привлечь каким-нибудь образом внимание к своей скромной персоне мне не удавалось.
Дома я придирчиво рассматривала себя в зеркало в полный рост и тяжко вздыхала: «Эх, мне бы Светкину фигурку!»
Что ни говори, а порода у меня какая-то явно не деревенская. Ну, что за дела: почти семнадцать лет и никаких выдающихся форм! Правда стройная, не лишена изящества, но разве это нужно, чтобы увлечь взрослого мужчину, который заглядывается на гладкие Светкины коленки.
Впрочем, надо отдать «принцу» должное: он больше вообще никакого внимания на школьниц не обращал.
Видимо, весь погрузился в новую работу. Это немного вернуло ему уважения в моих глазах, и я уже совсем начала забывать про свой коварный женский план. Но через какое-то время, когда основные страсти уже улеглись, и школьная жизнь текла своим чередом, неожиданно наступил переломный момент в моих, никем не замеченных, маневрах.
В тот день первым уроком была физика, которую у нас преподавал сам директор.
Физику я любила за то, что Михаил Фёдорович сам её любил, а потому к преподаванию подходил нестандартно.
Он частенько увлекался и начинал рассказывать что-нибудь не по теме. Так мы узнали много чего сверх программы.
Например, однажды меня очень заинтересовала теория относительности Эйнштейна, о которой он к слову обмолвился, а на перемене увлеченно пытался её растолковать заинтересовавшимся слушателям, которых в классе оказалось двое: я и Светка (за компанию). Но решала задачки по физике я примерно с такой же охотой, как и по математике, а потому знания мои выше 4-ки никогда не оценивались.
После звонка все привычно встали для приветствия, так как директор никогда не опаздывал, но вместо него в класс неожиданно вошла завуч Нина Степановна, а следом шёл ОН – молодой учитель! После всплеска бурных эмоций воцарилась тишина. И завуч объявила, что директору пришлось срочно уехать по делам, и на этой неделе физику у нас будет преподавать Владимир Григорьевич.
Нина Степановна что-то еще говорила по поводу того, как мы должны его неукоснительно слушаться, какой он молодой, но талантливый, но никто из девчонок толком не слушал: все и так готовы были его «слушаться» и смотрели только на него.
А он непринужденно, но внимательно рассматривал наш дружный класс, и казалось, совсем не волновался, как это бывало со всеми приезжими молодыми учителями, которых наша школа меняла как перчатки. Наконец, он увидел меня и немного задержал взгляд. Я посмотрела в упор, постаравшись придать лицу выражение, свойственное особам императорской крови.
Все сели, и Владимир Григорьевич начал урок. Знакомиться с каждым в отдельности он не стал, зато сразу объявил, что Михаил Фёдорович просил повторить прошлую тему и опросить тех учеников, возле фамилии которых он поставил точку. Вот тут я заволновалась. Дело в том, что именно меня должны были спросить на сегодняшнем уроке. Я это знала и потому подготовилась, но одно дело отвечать Михаилу Фёдоровичу, а другое – ЕМУ.
Минут через пятнадцать учитель добрался до моей фамилии:
– Кузнецова, – произнес он уверенно одну из самых распространенных в России фамилий, и начал выискивать взглядом, кто откликнется на его зов. Я медленно встала, ноги неожиданно начали подкашиваться.
Ну, разве так я собиралась покорять этот Эверест! Эх, почему же он не преподаёт литературу, биологию или историю, где я могла бы блеснуть знаниями. Я шла к доске, словно на эшафот, и старалась не думать о том, что будет, если он задаст какой-нибудь дополнительный вопрос, потому что из головы вылетело даже то, что я вызубрила. Перед глазами всё плыло. Я понимала, что сейчас опозорюсь по полной программе. Вот уж перед кем мне не хотелось выглядеть дурой, так это перед ним. Я стояла и молчала уже целую вечность…Класс примолк. Никто еще не видел ни разу, чтобы Надька Кузнецова так растерялась.
И тут Владимир Григорьевич неожиданно начал мне помогать. Он задал какой-то наводящий вопрос, и я, наконец-то, подняла на него глаза.
О! Он улыбался! Боже, какая у него оказалась улыбка! Я никогда еще не видела таких белоснежных и ровных зубов. Он смотрел на меня почти с нежностью и продолжал улыбаться.
– Да, – кивнула я на вопрос, в котором он умудрился сформулировать правильный ответ, и тоже улыбнулась.
Как же я была ему благодарна! Я простила ему даже «Светкины ноги».
Он задавал и задавал мне ОТВЕТЫ, а я только утверждающе кивала головой и произносила заветное «да».
Дополнительный вопрос он задал лишь один: нравится ли мне физика, и я снова ответила: «Да».
И тут меня кто-то словно потянул за язык, и я добавила: «Особенно, мне интересна теория относительности Эйнштейна!» Прозвучало это практически так же искренне, как если бы я сказала «Я тебя люблю!»
Владимир Григорьевич удивленно вскинул брови и произнёс: «Вот как?! Мы это еще обсудим! Садитесь Кузнецова, ПЯТЬ!»
Как я шла по классу на своё место – это отдельная песня. Дважды я чуть не упала, споткнувшись о чьи-то портфели. Но это уже было не важно. Триумф был полный! Пять по физике! Впервые в жизни! И за что? За то, что не могла связать двух слов!
Это что-то да значило! И потом…Еще никто не обращался ко мне на «Вы»…
Сейчас-то я понимаю, что значило это одно: учитель понял, что со мной творится, и просто пожалел девушку и выручил.
Но тогда я думала иначе! Что-то мне подсказывало, что не всякую бы ученицу на моем месте он стал так бережно «вытягивать из болота за волосы».
А на перемене мы узнали еще кое-что про нашего нового физика, и стало понятно, откуда у него такая бесподобная осанка.
Владимир Григорьевич пригласил всех желающих записаться в его кружок бальных танцев. Оказалось, что он танцевал в знаменитом в те годы свердловском ансамбле бальных танцев «Чайка». И не желая прекращать своего любимого занятия, он решил организовать ансамбль для нас и собирался превратить его в знаменитость районного масштаба. Что, надо признать, ему и удалось в последствии.
Из нашего класса записались сначала три девушки и один юноша. Среди них – я и Света. А вскоре, думаю из-за кое-каких своих интересов, а не из любви к танцу, записался еще и тот парень, который за мной ухаживал в те годы. Что за «любовный треугольник» из этой истории вскоре вышел, и как я узнала почём фунт женской силы, и как ею можно умело пользоваться, это расскажу в другой раз 
Но физику и математику я стала изучать в девятом классе с большим интересом.
Главный редактор портала lovestories.pro, журналист, блогер
